– Что за странный подарок посылает русский царь? – удивился прусский король. – Раньше у нас станки покупал для своей токарни. Чем же россияне удивить хотят короля Пруссии?
Между прочим, Петр неспроста послал станок Фридриху-Вильгельму. Царь знал, что прусский король также любитель токарничать и толк в этом ремесле понимает.
Выгрузили нартовский станок, установили в одной из дворцовых комнат. Пришёл король, внимательно присматривается к подарку.
– А это что здесь приделано? – спрашивает у Нартова, показывая на его резцедержатель. – Почему царь Пётр не прислал объяснения? Ты ведь, поди, только царский курьер и по токарному делу ничего не смыслишь?..
– Отчего же, ваше величество, немножко разумею, разрешите только камзол снять, сподручнее будет... – улыбнулся Андрей Константинович и подошёл к станку.
Закрепил болванку, пустил станок в ход. Король прусский во все глаза смотрит. Резец-то не в руке токаря, а вот в этом удивительном приспособлении, да ещё сам передвигается. А этот русский работает как искусный мастер.
Король прусский до того увлёкся петровским подарком, что приказал перенести его в комнату, находившуюся рядом с королевской спальней. А Нартову заявил:
– Я тебя не отпущу до тех пор, пока не научишь меня, как пользоваться сим приспособлением... Ты работаешь так красиво и ловко, вероятно ты обучался у славного мастера, который это приспособление придумал...
– Никак нет, ваше королевское величество, я ни у кого не обучался...
– Как так не обучался? – удивился король.
– А так, что сие приспособление нами придумано и построено. Сам, значит, у себя и учился...
Короче говоря, в течение нескольких месяцев не отпускал знаменитого токаря прусский король. А отпустив, написал царю Петру послание, полное восхищения станком и его изобретателем.
И снова в дорогу. Вскоре пересекли границу Франции. Прибыли в французскую столицу. Явился Нартов в Академию наук и объявил о присланном в дар токарном станке.
– Токарный станок? – удивились французы. – Что этим подарком хотел сказать почётный член нашей Парижской академии наук?
– Знатный станок, господа! – поклонился Нартов.
На осмотр подарка царя Петра собрались французские академики. С нетерпением ждали разодетые в богатые камзолы, в высоких напудренных париках учёные мужи, когда начнёт демонстрировать станок посланец с берегов далёкой Невы. Нартов чувствует на себе снисходительные взгляды этих напыщенных, чопорных господ. "Ну, ладно же, господа хорошие, – думает про себя токарь, – сейчас я вам покажу, что за станок вам подарен, не так-то глядеть на меня будете..."
Станок заработал. Тесным кольцом обступили академики петербургского мастера и глазам своим не верят: быстро и с подлинно ювелирным искусством, предельно чисто вытачивал Нартов различные фасонные изделия. И хоть не держал токарь резца в руках, но был он послушен во всём этому удивительному мастеру.
Стоит станок в Эрмитаже. А другой, примерно такой же, нартовский станок – в Париже, в Музее национального хранилища искусств и ремёсел Франции. Собраны там многие сотни редчайших экспонатов, составляющие славу технического гения французского народа. С величайшими предосторожностями берегут там приборы великих учёных Франции, ткацкие станки, измерительную технику, первые электрические конструкции. И среди этого национального богатства стоит станок, сработанный на берегах Невы. Приглядевшись к металлическому суппорту, можно увидеть на нём аккуратно вырезанное имя конструктора: "Андрей Нартов"... Вот какой высокой чести удостоили французские учёные изобретение иноземного механикуса!
Когда Нартов возвратился в Петербург, он привёз с собой для передачи царю специальный аттестат, составленный и подписанный президентом Парижской академии наук мосье Биньоном. В аттестате было подробно доложено Петру о том, что делал Нартов во Франции. "Множество французских академиков были буквально ошеломлены искусством Андрея Нартова", – сообщал Биньон. Президент академии в аттестате называет его искусство и станок Нартова "дивнейшим". Никто во всём мире не умеет сделать того, что делает русский механикус Нартов...
Царь был очень доволен своим любимцем и гордился аттестатом Парижской академии. Он даже повелел показывать сей аттестат в назидание всем, кого направляли в заграничную командировку перенимать полезный опыт в иностранных государствах. А для сего приказано было редактору первой русской газеты "Ведомости" Борису Волкову сделать с аттестата точный перевод.
Зарубежная поездка Нартова прошла с немалой пользой для него. Он не только показал, что русская техника шагает вперёд, но многому и сам научился у иностранных учёных.
Возвратился он домой в 1720 году. Санкт-Петербургу исполнилось тогда семнадцать лет. Столица быстро разрасталась. Недалеко от нее, на Сестре-реке, Петр задумал строить оружейный завод. В следующем году приступили к его сооружению. Вот где потребовались разные токарные станки. И не только для Сестрорецкого, но и для нового Тульского оружейного завода.
Ещё более расцвёл в те годы технический талант Андрея Нартова. Его смело можно было назвать замечательным инженером-конструктором, блестяще решавшим многие технические задачи. Вот, например, история с литьём пушечных стволов. По старинке их отливали полыми. При отливке получалось много брака. Литьё сплошь и рядом было с большим количеством раковин в металле. Из таких стволов стрелять крайне опасно: они могли разорваться и погубить при этом артиллерийскую прислугу.
Андрей Нартов предложил отливать стволы не полыми, а высверливать на станках отверстия в болванках. Проверили на деле – отлично. Изготовленные нартовским способом орудийные стволы выдерживали сотни выстрелов.
Артиллерийское дело уж очень по душе было пытливому механикусу. Это по его настоянию в Санкт-Петербурге были созданы специальные Секретные палаты. В них занимались вопросами улучшения русского оружия. И не только улучшали, но и изобретали новые виды вооружения для армии и флота России.
Андрей Константинович сконструировал скорострельную батарею. На поворотной платформе он разместил сорок четыре мортиры небольшого калибра. Пока одна группа орудий, обращённая к противнику, производит выстрелы, другую пушкари изготавливают к бою. Огонь ведётся непрерывно, скорострельность велика.
Многое можно рассказать и о других технических новшествах знаменитого токаря-самородка. Он придумал обрубочные прессы, а также прессы для чеканки монеты, позволившие увеличить выпуск монет в десятки раз. По его проекту построили шлюзовые ворота для кронштадтского дока, в котором ремонтировались русские корабли.
Заведовал одно время Андрей Константинович и мастерскими при Академии наук. Здесь по проектам учёных создавались хитроумные приборы, всевозможные устройства для проведения научных опытов.
Вся жизнь Нартова прошла в непрерывной работе и поисках. За работой он по-настоящему и отдыхал.
Наверное, потому-то мы до сих пор и помним о первом токаре российском, что главным в его жизни была работа.
Комментариев нет:
Отправить комментарий